Олег (имя изменено) живет в г. Макеевка и занимается транспортными перевозками.
Ему повезло: работодатель в армию его не отправил. Теперь у парня есть документ, который дает «отсрочку от воинской службы».

— Справка, размер половины листа А4, была выдана мне до 20 марта. Но глава самопровозглашенной ДНР Денис Пушилин, издал указ от 18 марта, который продлевает мою отсрочку до дальнейших распоряжений. Каждый день я проезжаю несколько постов ГАИ, где стоит еще и военная комендатура. Они проверяют этот документ, смотрят багажник и салон. Условно, как на таможне.

— Перед тем, как мы созвонились, вы мне написали: «А где гарантии, что вы не из военкомата?» У вас правда сейчас такая атмосфера?

— Последние пару дней проще. Но раньше было так: вы выходите на улицу и возле рынка видите огромное количество автобусов. А рядом — военные с оружием и в масках, которые грузят мужчин в транспорт и увозят на войну. И главное, что такое происходит не точечно, а повсеместно. Сейчас у меня около 15 знакомых парней сидят дома без возможности выйти. Если человек живет один, то еду ему привозит кто-то из друзей или членов семьи, кому можно безопасно передвигаться по городу. Сотрудники военкомата иногда представляются работниками ЖЭКа, но двери им все равно никто не открывает. Была неделя, когда они ходили и стучали в окна первого этажа. Если ты выглянул — поехал в военкомат.

Когда местные власти объявили мобилизацию, то Олег решил затаиться и не жить по месту прописки. По словам парня, он не хочет идти воевать против своих соотечественников и «быть пушечным мясом на этой войне».

— Если мне придет повестка, то я буду скрываться. Если заберут где-то на блокпосту, то буду саботировать службу или сдаваться. Я не буду стрелять в ту сторону, это глупо и бесчеловечно даже по отношению к самому себе. Я украинец.

Недавно Олег читал telegram-канал, где публикуют информацию о тех, кто пропал на войне. Парень увидел своего давнего знакомого в украинскому плену и очень сильно обрадовался — тот жив и даже без следов побоев.

— Еще один знакомый пришел на работу, директор предприятия раздал всем повестки и мужчин прям там и забрали. Берцев ему уже не досталось, как и каски с бронежилетом. На связь мужчина вышел только один раз. Рассказывал, что приходилось спать на картоне в поле, но сейчас легче — живут в брошенных украинцами домах и стоят на блокпосту. А до этого им говорили: «Идите туда и стреляйте во врага». На вопрос, что делать, если стрелять будут в ответ, им отвечали: «А если в вас стрелять будут, то мы будем знать, куда нам ударить». Оба эти человека в жизни не хотели брать оружие в руки. Это ужасно.

По словам Олегам, люди понимают, что воевать и умирать там не за что. Но есть, те, кто говорит: «Вы трусы, вы должны сражаться за свою Родину». Но для всех она разная.

— Я не могу общаться с людьми, которые кричат: «Мы восемь лет терпели, пусть они потерпят». Но они же не виноваты. Они не виноваты, что восемь лет назад мы захотели стать «ДНР». Но как мы? Мне еще тогда 18 лет не было. Я этого не хотел. Телик у нас весь пророссийский, а люди здесь живут простые. Если им включить телевизор и хотя бы 30 дней рассказывать, что Украина хорошая, они и в это поверят.

Парень хотел уехать из самопровозглашенной ДНР еще в 2014 году, тогда его пригласили учиться в один из вузов Украины. Но у Олега есть пожилые родители, которым за 70 и которые не хотят никуда переезжать.

— Знаете, все равно страшно, как к тебе там будет относиться. Ты же не сможешь объяснить, что ты не хотел этого референдума и смерти их детей. Да и не факт, что кто-то тебе поверит. Я недавно ехал по дороге и меня останавливает машина беженцев из Мариуполя. Внутри 6 человек, включая ребенка, и 2 собаки. Автомобиль разбит полностью, стекол нет и все как будто изрезано ножницами по металлу.
Еще в Мариуполе, чтобы выехать, эта семья обменяла упаковку воды и 10 банок рыбных консервов на два автомобильных колеса. Они не хотели выезжать в сторону самопровозглашенных республик, но коридор в Бердянск был перекрыт. Они меня остановили, чтобы спросить дорогу и понять, где они сейчас находятся. Я пытался хоть как-то извиниться перед ними за то, что случилось. Нарисовал карту, подкачал им колеса, дал воду и сигареты, пытался деньги всучить. Но по глазам было понятно, что они мне не доверяют.

Олег хочет, чтобы война быстрее закончилась. При этом признается, что ненависти к россиянам не испытывает, но некоторое отвращение — определенно да.

— Оказалось, что это трусливый народ.

— Почему?

— У вас есть дети?

— Нет.

— Представьте, что вам за 40 лет, а вашего сына забрали на войну и вы не можете выйти на связь с ним. Что вы будете делать?

— Как минимум, пойду в военкомат.

— Да, верно. Но они не пикетируют там, не устраивают митинги. Они боятся своей власти. А украинцы не боятся. Я уверен, что, если завтра Зеленский скажет: «Мы заканчиваем войну и остаемся без Крыма, ДНР и ЛНР», то, где бы он не был, — в Украине, Польше, Мексике — ему этого не простят, потому что у нас такой народ.