>>617884
Неофициальное исследование
Фолмс Селет

Откуда у типичных орков такое избыточное внимание к своим клыкам? Клянусь, если они не непрерывно полируют или натачивают проклятые штуковины, то изучают их в любом отражении, какое найдётся, или с вожделением поглядывают на клыки соседей. А когда они этим не занимаются, то рассуждают о своих клыках, будто бы это королевские сокровища или древние реликвии почти что магического происхождения. Говорю вам, этого достаточно, чтобы заставить тёмного эльфа двинуться умом!

Предполагая, что будет грубо просто пойти и расспросить какого-нибудь орка об этой их помешанности на клыках, я решил, что написание монографии на тему того, как слово и концепция клыка используется в повседневной речи орков, поможет мне достигнуть хоть какого-то уровня понимания. Первая орчиха, к которой я направился с этой темой, юная особа, которую я буду называть «Орка», посмотрела на меня со злобной гримасой — или по крайней мере мне показалось, что со злобной — я нахожу, что очень сложно различать выражения на лицах типичных орков — и сказала мне яростным голосом: «Отклыкись!»

Какое странное выражение, подумал я. «Отклыкись». Простое, действенное. Практически ничего не значащее, но как только оно вырвалось изо рта Орки, я сразу понял, чего она от меня хочет. Я быстро удалился, спешно извиняясь, пока она тянулась к топору, висящему у неё на боку.

Это заставило меня вспомнить другие орочьи выражения, содержащие вездесущее слово. Например, «клянусь клыком Малаката!» Похоже, это является универсальным восклицанием, в котором имя собственное заменяется любым из многочисленных имён орков, прославившихся как за честные, так и за постыдные дела. Я слышал, как орки клянутся клыками Малаката, Тринимака, Курога, Базрага, кузнечной матери Алги, Урто Напыщенного и даже клыками матерей — хранительниц очага и древних предков, которых никто, кроме восклицающего орка, и не помнит. И для разнообразия, проклятые клыки можно разбить, расколоть, сломать, потерять, продырявить и ещё тысячами способами изменить их форму и цвет.

Ещё одно выражение, которое я снова и снова слышу в тавернах Орсиниума, это «лучше, чем удар по клыкам», что, похоже, означает, что некая неприятная ситуация чем-то лучше другой неприятной. Когда один орк говорит другому: «Я тут слышал, что ты свалился в пруд с пиявками», собеседник ответит: «Да, но всё равно это получше удара по клыкам». И я из этого могу только сделать вывод, что как бы серьёзно орк не пострадал, всегда могло случиться что-то похуже. Вероятно, орочьи клыки весьма чувствительны, и удар по ним может быть чрезвычайно болезненным. Или это просто повод поговорить, и из разговора нельзя извлечь ничего познавательного. Орки умеют сбить с толку.

Но это только вершина клыка, как говорится. Проведите несколько часов в таверне с орками и вы услышите неимоверное количество выражений, упоминающих клыки: «Пошёл на клык!», «А не по клыку?», «Клыканный идиот!», «Какого клыка?», «Хватит клыковать!», «Клык меня!». И, наверное, моё любимое, «Иди себя клыкани!», которое сначала кажется невозможным предложением, но я видел, что орочий клык может сделать с плотью и кровью. Орк, должно быть, очень сильно ненавидит собеседника, если предлагает сделать такое.

Я решил ещё раз попытаться обсудить тему клыков с орком. На этот раз я выбрал сногсшибательную юную орчиху, которая сидела в тёмном углу одна и потягивала из бутылки орсиниумский розовый зинфандель. Я спросил, не против ли она обсудить различные использования слова «клык» в речи орков.

«Ни клыка!» — ответила она в недвусмысленном тоне. Тем не менее я продолжил свою попытку.

«Это что, клыканные шуточки?» — спросила она. Пока я уверял её, что это не «клыканные шуточки», она сжала кулак и ударила меня по заднице.

«Клыкать!» — воскликнул я. И тут я наконец-таки понял истинное значение этого слова.