>>6922
(продолжение)
И это вроде бы лучший из Зелёных, да? Забери Моню, кто останется? Коля, создавший суицидальную (?!) проблему из ничего? И продолжающий проблемы создавать? Гоня? Смешнявый чел, не умеющий контролировать свою письку, да, посадим-ка его на трон! Циничный десница "и державе хорошо, и мне тоже весьма неплохо" Оттоша? Конченный поехавший косолапка, сжёгший отца, брата и играющий против племянников, единственной оставшейся родни, ради ножек тяночки-королевы? Ну а ради Алиски и её истовой веры в Семерых впрягаться не хочется, у неё было всё время мира воспитать достойных наследников. Только Полумну Лавгуд без всяких оговорок жалко очень, остальная семейка её недостойна. А засим у Зелёных всё

Главная же слабость Чёрных, что у них вечно всё спонтанно, без долгосрочного плана. Была бы Рыня хитрее, отдалась бы Корлису. Такой-то BBC! И вряд ли он был бы против. Более того, может, если б всё обставили правильно и на коленях вместе с Лейнорчиком "попросили у старших совета", то даже Рейнис была б не особо против (сын бесплоден, чё ж поделать, а род Веларионов продолжать нужно). А был бы Дима хитрее, был бы при дворе, чтоб Оттоше жизнь мёдом не казалась, а не вечно хрен знает где. Но это пусть и во многом фатальные в глобальном историческом процессе недостатки, но по-человечески понятные: жили и жили, как-то оно само пойдёт (само, благодаря Оттоше, не пошло, придётся теперь расхлёбывать)

А ведь за Чёрных ещё Рейнис, бойкая бабка, которая себя пока что ничем не запятнала (а в будущем себя проявит так, что челюсть у всех поотпадает). И внучки её, одна из которых очень бодрый драконий наездник, махалец мечом и в целом настоящий Веларион (дяде, ныне безголовому, за неё топить нужно было, если уж честь по чести, а учитывая её брак, голову чел вообще потерял исключительно от своих личных амбиций). Да и капризов по будущей свадьбе обе не строили, кстати, так что и Рейнис, и Димка девчонок своих воспитали хорошо. Даже если не топить за СИЛЬНЫХ парнишек, королева-то после Рыни, Бейла Таргариен, намечалась вообще без вопросов достойная

Вот и выходит, что я у Чёрных проёбы есть, но и есть, чем это компенсировать. А Зелень же банально гораздо хуже, что по отдельности, что вместе. Можно спорить про порядок наследования, это да, но всерьёз как зрителю топить за Зелень? Разве что из позиции "ну да, я плохой, и что вы сделаете, служанка тёплая, а вас, черныши, я ща затроллирую!!"

Раздался стук в дверь. Джейк проводит рукой по своей темной копне волос — они выросли длинными и скоро их нужно подстричь — и садится в постель, задаваясь вопросом, кто бы это мог быть. Не мать и не брат; они так не стучатся.

Вот он снова, еще один стук, и теперь Джейкейрис больше не может его игнорировать. Он выползает из постели, идет босиком по холодному полу, чтобы открыть дверь.

К своему полному удивлению, он оказывается лицом к лицу со своим дядей Эйгоном.

— Эйгон? — спрашивает Джейкейрис сонным голосом. "Что ты..."

Без приглашения Эйгон проходит мимо Джейка. «Племянник, — говорит он. — Рад видеть, что ты еще не спишь.

Джейк чувствует запах алкоголя в дыхании своего дяди. Судя по тому, как Эйгон ходит, или, скорее, спотыкается, и по тому, как невнятно он говорит, он действительно пьян.

— Я спал, — ворчит Джейк, закрывая дверь. — Ты разбудил меня.

«Спишь в такой час? Ты что, ребенок?

— Все спят, — протестует Джейк и осмеливается добавить себе под нос. «Все порядочные люди, по крайней мере…»

У Эйгона темнеет в глазах, и он делает шаг в сторону Джейка. — Ты смеешь говорить со мной о приличиях? Ты, чье само существование нарушает все приличия?

Джейкейрис не маленький ребенок, он слышал о своем биологическом отце, и он достаточно умен, чтобы понять, что эти слухи, скорее всего, правдивы. С тех пор, как они прибыли в Королевскую Гавань, Эйгон постоянно подкалывал его, насмехался над его отцом. Он уже должен привыкнуть к этому, но все равно слова Эйгона жалят.

— Тебе следует следить за своим языком, — угрожает Джейк.

"Или что?" — спрашивает Эйгон с сухим смехом.

После этого следует странная пауза. В воздухе витает странное напряжение. Джейк все еще немного смущен тем, почему его дядя пришел в его комнату посреди ночи, но он догадывается, что Эйгон здесь ищет драки. Джейк маленький, и, судя по показу во дворе ранее, не лучший боец из двоих. Но если это бой, которого хочет Эйгон, он его получит.

Джейк готовится к первому удару.

Но Эйгон ничего не делает.

— Почему ты… — начинает Джейк, но все происходит быстро.

Прежде чем он успевает закончить это предложение, удар приземляется ему в нос, заставляя Джейка вскрикнуть и схватиться за лицо. И прежде чем он это осознает, Эйгон схватил его за волосы и приставил острый конец лезвия к его шее.

Джейк смотрит на свои руки, радуясь, что у него из носа не течет кровь, радуясь, что нос не сломан. Но это ужасно больно; все его лицо пульсирует, и если бы он был один, то, наверное, заплакал бы от боли.

— На колени, племянник, — требует Эйгон, сильнее прижимая кончик лезвия к чувствительной коже Джейка.

Джейкейрис смотрит на своего дядю. Лезвие очень острое, оно порезало ему кожу, он чувствует, как по шее стекает кровь. Встать на колени...?

"Почему?" — тупо спрашивает он, широко раскрыв глаза, хотя где-то в глубине души ему кажется, что он знает.

— Просто делай, как я говорю!

Не давая ему времени среагировать, Эйгон сбивает Джейка. И как только Джейк оказывается на коленях, нож меняет положение, чтобы указать на нежное место между ключицами Джейка.

Джейкейрис смотрит на Эйгона, который по какой-то причине начал расстегивать штаны, с сердитым, решительным выражением лица. Джейк чувствует, как его сердце начинает колотиться в груди. Даже когда Эйгон стоит над ним, Джейк чувствует запах алкоголя в его дыхании и остекленевший взгляд в его глазах. Джейкейрис еще молод, но он знает достаточно, чтобы понимать, что означает это раздевание и что сейчас произойдет.

Эйгон стягивает штаны, и Джейк смотрит на член, стоящий прямо перед ним.

Сделав несколько рывков, чтобы полностью встать, Эйгон трется своим членом о щеку Джейка.

— Открой, — говорит Эйгон, хватая основание своего члена и прижимая его к губам Джейка.

Джейк сильнее сжимает губы, и Эйгон сильнее прижимает нож к мягкому месту на шее Джейка. Еще чуть-чуть сильнее, и он проткнет его кожу, плоть, а затем и дыхательное горло. Эйгон смотрит на племянника блестящими глазами, его щеки краснеют от алкоголя, возбуждения и чего-то еще, возможно, гнева.

— Открой, ублюдок, — снова командует Эйгон, и Джейк, почти всхлипывая, делает то, что ему говорит дядя.

Член Эйгона твердый, как камень, на вкус соленый, а кожа на удивление гладкая.

— Боже, твой рот такой приятный, — хмыкает Эйгон, яростно выпячивая бедра вперед, чтобы протолкнуть свой член глубже в горло Джейка. «Можно почти заподозрить, что ты делал это раньше».

Джейка хочется плакать. Нож больше не приставлен к его горлу, но от стыда невозможно пошевелиться. Даже если бы он сейчас ушел, это все равно случилось бы; его дядя был... он был...

Джейк не успевает закончить эту мысль, потому что Эйгон внезапно крепко хватает его за волосы, так сильно, что кажется, что он вырвет их прямо из головы.

— Черт, — ворчит Эйгон, его голос хрипит от удовольствия, он хаотично двигает бедрами, стонет, бормочет бессвязные вещи, волосы Джейка сжимаются сильнее.

Глаза Джейкейриса слезятся, он не может дышать, но Эйгон продолжает трахать рот своего племянника, проникая слишком глубоко, заставляя мальчика давиться вокруг его члена. Затем Эйгон испускает последний громкий стон и, наконец, кончает в горло Джейкейриса. Густые потоки спермы, соленые и густые, заставляют Джейка давиться, все еще с членом Эйгона во рту.

Только когда его член перестал дергаться, Эйгон, наконец, вытащил его, заправляя себя обратно в штаны. Их взгляды встречаются, и на лице Эйгона ненадолго мелькает выражение стыда, но вскоре оно сменяется чем-то другим, чем-то близким к ненависти.

— Это будет тебе уроком, ублюдок, — бормочет он, спотыкаясь, выходя из комнаты.

И все еще стоя на коленях на полу, Джейк смотрит на дверь, не совсем понимая, чему дядя пытается его научить.

Той ночью король хотел, чтобы вся его семья пообедала вместе.

Это было катастрофой с самого начала. Было несколько мгновений, когда казалось, что все было в порядке: Джейк танцует с Хелейной; его мать и Деймон хихикают и обмениваются взглядами; даже королева Алисента улыбалась.

Джейк чувствовал, как Эймонд смотрит на него, пока он танцевал с Хелейной. Джейк изо всех сил старался не оглядываться на него, но не мог удержаться — его взгляд почти невольно блуждал по изгибу челюсти Эймонда. Он был поражен тем, каким взрослым выглядит его дядя. Он высок — он возвышался бы над Джейсом, если бы они стояли лицом к лицу — и силен, разрез его мускулов виден даже сквозь камзол и толстый кожаный нагрудник, который он носит. Его серебристые волосы каскадом спадают на спину, летая почти свободно.

Конечно, после того, как его деда уносят в покои, все рушится.

Эймонд произносит ужасный тост за своих трех племянников-костоломов, и вся ярость Джейка, весь гнев, который накапливался в течение дня, выплескивается наружу. Он изо всех сил бьет Эймонда по лицу, рыча при этом, заставляя его мать кричать «Джейк!» в шоке и смятении, заставляя Деймона поднять руки, его лицо четко говорило: «Достаточно» …

и Эймонд… Эймонд даже не шелохнулся..

Жестокая улыбка медленно расползлась по его лицу, его единственный здоровый глаз пристально смотрел на Джейка. В его взгляде было обещание. Джейк ощутил рябь в животе - и что-то еще.

Мы еще не закончили, говорит улыбка Эймонда.

#####

Уже за полночь, когда Эймонд без стука входит в комнату Джейка.

Джейк падает со стула и тянется к мечу. — Как вы прошли мимо стражи? — спрашивает он, срываясь на крик.

Эймонд не отвечает. Он только скривил губы, глядя на Джейка тем же небрежным взглядом, которым он одарил его ранее на тренировочном дворе. — Ты пьян, племянник, — наконец говорит он.

«То не твое дело, чем я занимаюсь», — огрызается Джейк. — Оставь меня немедленно, дядя.

— Я бы задумался, учитывая то, как ты смотрел на меня во время ужина… ну, ладно.

Джейк таращится на него. — Прекрати нести такую… такую чепуху, — наконец выдавливает он. — Я не смотрел на тебя.

Это неправда, и они оба это знают. Эймонд ухмыляется.

— Иди сюда, — говорит он.

Джейк невольно смеется. "Что? Нет. Зачем мне делать то, что ты говоришь?

Глаза Эймонда сузились и потемнели. Он вдруг выглядит сердитым. "Иди. Сюда." — повторяет он.

И, черт бы его побрал, Джейк понятия не имеет, что заставляет его двигаться, но… вдруг, по какой-то причине, он идет к своему дяде, как в оцепенении, его ноги работают сами по себе. Да, он выпил, но не настолько много. Он все еще сохранял ясность рассудка.

Они какое-то время стоят, просто глядя друг на друга. Джейк был прав: высокий рост Эймонда вынуждает его поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Эймонд кладет руку Джейку на плечо, слегка надавливая, и говорит: — Встань на колени.

Джейк слишком недоверчив, чтобы снова засмеяться. Его рот открывается, и он смотрит на Эймонда — на его лице явно написано замешательство. Когда он никак иначе не реагирует, лицо Эймонда искажается от ярости.

— Я сказал встать на колени, — процедил он, и внезапно смомкнул пальцы на его шее.

Сердцебиение Джейка резко участилось. Впервые с тех пор, как Эймонд вошел в его комнату, он действительно напуган. Этот мужчина перед ним — не совсем тот мальчик, которого Джейк и Эйгон дразнили. Он что-то совсем другое, что-то одержимое. Что-то леденящее.

Джейк падает на колени. Он падает на каменный пол с глухим стуком , боль пронзает его бедра. — Что ты делаешь , Эймонд? ему удалось выдавить. — Что я тебе сделал?

— Пока ничего, — прошептал Эймонд. Одной рукой он держит нож на одном уровне, а другой тянется расстегнуть шнурки на штанах.

Джейк чувствует, как по его спине пробежали мурашки — отголосок того чувства, которое поразило его на пиру. За ним быстро следует прилив стыда. Как он может этого хотеть? Как может быть что-то привлекательное в этом унижении, в явном унижении того, что его заставили встать на колени у ног Эймонда? Но… его член пульсирует под его собственными штанами, и ему едва удается сдержать сдавленный стон.

Эймонд явно этого не упускает. Эта богом забытая улыбка снова скользит по его губам, перерастая в ухмылку. «Посмотри на себя, — говорит он, удивляясь. — Тебе это действительно нравится.

По щеке Джейка растекается жар. Он не может не высунуть язык, чтобы облизать губы, его глаза трепещут, полузакрытые.

— Хорошо, — говорит Эймонд. На этот раз его голос почти мурлычет. В этот момент он полудикий, больше животное, чем человек. С тихим ворчанием он высвобождает свой член из расстегнутых штанов и качает его кулаком. Длинный и толстый, он торчит из гнезда тонких серебристых кудрей, таких же ярких, как волосы, ниспадающие на его плечи. Капелька влаги блестит на кончике, и Джейка внезапно охватывает желание наклониться и слизать ее.

— Продолжай, — говорит Эймонд. «Соси».

Какая-то часть Джейка — вероятно, разумная часть — говорит ему, что он должен сопротивляться. Он должен подняться на ноги, остановить это — это полное безумие. Но вино, его собственная похоть и напор Эймонда заставили его лишиться контроля над собой. Поэтому вместо этого он со стоном наклоняется, позволяя себе лизать головку члена Эймонда. Горький вкус предэякулята обрушивается на его язык.

Прежде чем он успевает насладиться этим, рука Эймонда схватила горсть его собственных темных кудрей и дернула его за затылок. — Я сказал, соси, — властно говорит он. Он использует пригоршню волос Джейка, чтобы наклонить голову вперед, засовывая свой член глубоко в рот Джейка. Джейк давится, его глаза слезятся.

— Да, — шипит Эймонд. Его бедра двигаются вперед раз, затем дважды, член ударяется о заднюю часть горла Джейса. — Посмотри на себя, — снова говорит он.

Джейк давится. Он пытается отстраниться, чтобы подышать воздухом, но Эймонд крепко держит его, таща вперед, пока его нос не касается локонов в паху Эймонда.

— Ты мечтал об этом, племянник? — со стоном спрашивает Эймонд. — Ты думал обо мне, когда лежал в постели у себя на Драконьем Камне? Представь, что я трахаю тебя, как шлюху?

Нет, Джейк почти не думал об Эймонде с тех пор, как покинул Королевскую Гавань. Он был слишком молод, много лет назад, чтобы думать о ком-то в таком ключе, а теперь… ну, вид мускулистой фигуры Эймонда на тренировочном дворе был шоком для Джейка.

Ничего из этого он не пытается озвучить. Он просто стонет вокруг члена Эймонда, лаская его языком.

Эймонд стонет в ответ, его рука смягчается в волосах Джейса. На мгновение он нежно, почти благоговейно поглаживает локоны. Конечно, момент длится недолго.

«Мне кончить тебе на лицо, племянник? Или...

Джейк снова задыхается, и рука Эймонда тут же сжимается, сильно дергая его за волосы. — Следи за зубами, — шипит он.

Джейк не дурак. Он знает, как занимаются сексом мужчины. Но мысль о том, что Эймонд притязает на него таким образом, толкает его сзади… будет ли это больно? Или это будет хорошо? Эймонд сделает ему больно, думает он, но потом, краснея, думает, что это будет приятно по-своему.

Тело Джейка горело. Он сгорает от унижения — черт, что-то в этом так его возбуждает. Дрожащими пальцами он тянется к пуговицам дублета.

Эймонд долго смотрит на него, лениво вертя рукоять ножа между пальцами. «Ты похож на свою мать», — наконец размышляет он.

"Что?" Вылетело у Джейка. Он не хуже других знал, что совсем не похож на свою мать, принцессу Рейниру. Если бы она не родила его, он бы усомнился в том, действительно ли они вообще связаны родством.

Жестокая ухмылка приподнимает уголок рта Эймонда. «Пара маленьких шлюх, вы оба промокли до нитки для своих любимых дядюшек…»

Правда, внутри Джейка нарастает ярость. Унизительные слова Эймонда — это одно, когда они обращены к нему, но к его матери? — Закрой свой рот, — рычит он. — И не упоминай имя моей матери.

"Или что?" спросил он, улыбаясь. - Что ты собираешься делать, дорогой племянник? Ударишь меня снова? Попробуй.

Джейк так и делает. Он бросается на Эймонда, все еще полностью обнаженный, его кулак отведен назад, чтобы еще раз ударить его по лицу. Но Эймонд легко обходит его стороной, смеясь при этом. Он хватает Джейка за запястья и сильно толкает на стол в центре комнаты, лицом вниз.