Прослушал наконец "Мертвого осла и гильотинированную женщину".
Книжка - АТАС.
Ультимативная чернуха, давшая начало целому жанру. И при этом - жесткая, прям гоблинская пародия, натуральный саус парк, прям один в один, только в литературе.
Интересный пример, как юмористическая пародия дает начало новому жанру. Высмеивая готику (легкую чернуху), писатель создал такое, чему стали следовать другие авторы, вычеркнув всякий юмор и остроты.
Роман начинался с салонных пародирований "Приговоренного к смертной казни" Виктора Гюго, ну это видно и в книжке - это сборник сценок, сюжет с той самой женщиной и ослом - сквозной.
Юмор начинается прямо с обложки - чувак (гг-рассказчик, додик-декадент, который одновременно ищет ужасы и романтику) буквально вылазит из клоаки. Т.к. он романтик-декадент, и еще - дурачок, то описывает все высокопарным слогом, выставляя себя натуральным Рэнди Маршем в период обострения. Это как Рабле, только вместо рыцарского романа здесь - "готика" и декаданс, вместо бойкого языка Рабле - смешные сентенции романтического дурачка. Но смешно не только то, как он описывает все эти ужасы, но и сами сценки. Происходящее еще можно сравнить с "Голым пистолетом", когда абсурдные ситуации подаются на серьезных щщах. Некоторые сценки прям анекдотичны, но юмор там черный, конечно же. Но там не всегда смех, очень много и сатиры и "тонкого юмора", скорее забавного, чем прям смешного. Из смешного отмечу рассказы-сценки, где разбойника хотели повесить над пропастью с речкой, а тот хотел в нее сигануть, тогда палач кинулся к нему: "Стой, ты разобьешься и не повесишся!", после чего разбился сам, а разбойник передумал туда кидаться, или сценка, где злодея посадили жопой на шпиль мечети, и с этой высоты он стал рассуждать о величии и красоте Стамбула.
Перевод, как мне показалось, не очень хорош, т.е. он отражает язык, но не всегда подчеркивает иронию или юмор, как в первой сценке, где "терзаемый собаками осел по-дружески трогает копытом ГГ, своего старого друга". Понятно, что ГГ должен испытать нокаут, но этот смешной ньюанс не отражен в переводе, об этом можно только догадываться. Рабле писал на языке 16 века, было много кондовых переводов, пока не нашелся переводчик, который адаптировал его слова для 20 века. Автор "Мертвого осла" еще не удосужился такой чести, так что у новых переводчиков есть пространство для маневра, ибо...
Значение этого романа огромно. Юморной и сатирический роман, высмеивающий готику, стал водоразделом между романтизмом и реализмом, заодно создав "грязный реализм" (де Сад и порнографы все-таки ближе к "грязному Просвещению" или "грязному романтизму"), которому следуют многие писатели, в т.ч. и писатели ужастиков.