>>457569
Поясняю. Спойлер: все пасты ниже не относятся непосредственно к ходу. Поэтому постятся здесь. Описательные пасты будут отныне и вовеки в обсуждаче, а в игровом – только повествование. Так логичней.

Общежитие Гит

Коллективность сознания в доисторические времена уберегала общину изгнанников у горы Аккалар от внутренних конфликтов. Все были едины в помыслах и едино влачили своё жалкое существование. Первым, кто выделился из общей массы, стал Фенекс. Он не был больше частью народа Гит, его душа резонировала теперь не с ней, но с сущностью Люцифера. Неизвестно как, но падшему ангелу удалось повторить деяние своего Отца, пусть только и в масштабах одного образца: Фенекс стал истинным ангелом – исполнителем, лишённым собственной воли.

Время шло. Община росла, расселялась, рассеивалась, и единство Гит таяло. Разные общины поселились в разных условиях, получили разные специализации, пережили разные события. Гит давно стали разными.

Общины могут в большей или меньшей степени придерживаться традиционного образа жизни, следовать более или менее жёсткому нравственному кодексу, однако каждая община живёт в условиях деспотии – деспотии Коллективного.

В общинах, особенно в крупных, где часто созывать общее собрание затруднительно, зачастую присутствует совет из нескольких старейшин. Их власть может быть выборной или наследуемой, ограниченной или абсолютной, но даже в самых авторитарных общинах правители должны действовать так, чтобы их решения одобряла подавляющая часть общины. Отдельный член общины подчинён коллективу, управляющий – раб управляемых. Лидеру могут поклоняться как полубогу, но если когда-нибудь он скомпрометирует себя неподобающим образом действий, община единодушно низвергнет его.

Те, чьё мнение идёт вразрез с мнением общины, просто не могут в ней существовать. Сначала возникает ментальное давление общины на отбившегося от коллектива ангела. Ренегата пытаются переубедить, вернуть в социум его заблудшую душу. В некоторых общинах подобное перевоспитание делается принудительным: отступника держат под стражей, и назначенные попечители ежедневно ведут с ним воспитательные беседы. Зачастую этим всё и заканчивается – заблудший гит признаёт свою неправоту и отказывается от своих убеждений. Коллективное сознание общины гораздо сильнее, и воздействует не просто на уровне бытовых взаимоотношений, но на ментальном уровне, придавая единую форму каждой личности. Поэтому и появляются мыслеотступники не так часто. Ими обычно становятся или подростки с их бурлящей кровью, или путешественники, долгое время пробывшие вне общины и вращавшиеся в среде других Гит или даже других народов. Из-за этого, к слову, торговцы не принадлежат к территориальным общинам, а вращаются в среде своей гильдии.

Гит не может жить в обществе и не быть конформистом. Даже в не слишком консервативных общинах или, более того, в общинах с совершенно вольными нравами, приходится следовать общему тренду. Нельзя жить в общине гедонистов и ограничивать себя в сладострастии – либо ты поддашься всеобщему умонастроению, либо бежишь оттуда прочь, не в силах выдержать постоянных попыток Коллективного пробраться в свою личность.

Если ренегат неисправим, община избавляется от него тем или иным образом. Либо он сам уходит, не в силах более переносить давление социума, либо его изгоняют остальные, не в силах терпеть его своеволия. В общинах с жестокими нравами отступников иногда умерщвляют. Изгнанник не обречён на вечное забвение: он начинает странствовать от общины к общине, пока не найдёт ту, где будут жить люди, близкие ему по духу. Иногда отчаявшиеся найти «своих» среди сородичей пытаются найти близкий им по духу социум у соседних народов. Если гит находит такое общество, он начинает ассоциировать себя с ним. Стремясь заполнить пустоту, вызванную отсутствием общего сознания, ангел ведёт крайне активную социальную жизнь, жаждет принять участие во всех ритуалах, церемониях, празднествах, пытается полностью соответствовать подходящей ему социальной группе и подвержен синдрому иммигранта, когда приезжий старается походить на аборигенов больше, чем сами аборигены.

Диаспоры Гит, напротив, держатся обособленно и вращаются внутри своего круга. Со временем, однако, они неизбежно, под влиянием ментального фона, становятся похожи повадками и характером на местных жителей.

В то же время единые духом жители общины хорошо ладят между собой и всегда готовы оказать друг другу необходимую помощь. В некоторых особо сплочённых общинах личные устремления почти что исчезают: их замещает забота о благе общины. Все противоречия в дружной общине стараются решать по-братски, в особо трудных случаях прибегают к жребию или гаданию. Не принято обращаться за разрешением личного спора к старейшинам, чтобы оказавшийся в убытке не мог испытывать недовольства и отдалиться через это от общины.

Всё это так же верно и для соседских общин. Единые по духу селения живут в мире, стараясь разрешать конфликты путём компромисса или жребия, максимум – путём ритуального поединка двух воинов. Селения, различные по духу, живут в состоянии постоянной вражды. Конфликт может быть разрешён только поражением одной из сторон. Даже перед лицом общего врага общинам очень сложно выступить против него единой силой, поэтому обычно руководить действиями отдельных отрядов ставят командира отряда наёмников.

Одно дело, когда из коллектива выбивается одна личность, но нет для общины беды страшнее, чем расхождение во мнениях. Компромисс между фракциями всегда бывает шатким: можно прийти к соглашению на деле, но в головах единство восстановить почти невозможно. Каждый будет считать, что это он был прав и пошёл на уступки лишь ради единства общины. Очень редко бывает, чтобы члены обеих противоборствующих сторон признали, что в чём-то были неправы, а их противники в чём-то были правы. Если одна сторона явно сильнее другой, например, когда жёны восстают против мужей или младшие против старших, единство общины можно спасти, если сильнейшая сторона подавит менее сильную и силой – ментальным давлением – вобьёт в дурные головы правильные суждения. Иначе конфликт будет шириться до тех пор, пока не дойдёт до точки кипения. Тогда борьба внутри общины становится вооружённой. В лучшем случае, одну из фракций просто целиком выгонят из общины. В противном случае, если силы фракций сопоставимы, борьба между ними затягивается и заканчивается кровавой бойней.